Тем временем представители творческого цеха — партнеры и коллеги Кулика полностью опровергают возможное сходство, уверяя, что автор никогда не занимался пародиями и политическими перформансами.
«Некая женская фигура в окружении мужских фигур при взгляде сквозь время и множество примеров может интерпретироваться как Фемида или «Свобода на баррикадах». <…> В этой конкретной скульптуре мощный акцент сделан на фигуре, олицетворении плодородия, она отсылает к архаичным образам Венер с утрированными формами», — поясняет искусствовед, главный редактор The Art Newspaper Милена Орлова «Коммерсанту».
Созданная в 2018 году, «Большая мать» совсем и не про экстремизм, – это материализация переживаний и эмоций Олега Кулика после тяжелого расставания с женой, поясняют коллеги художника. Галерист Владимир Фролов утверждает, что скульптура буквально указывает на смену гендерных основ, на конфликт между мужским и женским, поэтому даже идеологически не претендует на политические смыслы, оставаясь в области взаимоотношения полов.
Сам Кулик подтверждает чуткие предположения искусствоведа Орловой — говорит о совсем других задачах и более близких аналогиях, – если уж теперь важно находит точные интерпретации.
«Я не делал пародии. Меч, вложенный в руки самой архаичной из Венер, был просто выразительным символом власти. Во время работы он претерпел не одну трансформацию: сначала была плеть, которая сложно связывала всех персонажей, потом возник изогнутый кинжал-ятаган, но он привнес неожиданные смыслы. Прямой меч давал необходимую остроту и законченность композиции, но он, конечно, не отсылал конкретно ни к женщине на баррикадах Делакруа, ни к Вучетичу», — цитирует художника издание «Московский комсомолец».
Справедливости ради, – скульптура, посвященная борьбе полов, спровоцировала депутатов не просто так. Композиционно «Большая мать» вполне себе могла бы претендовать на сходство с «Родиной матерью» — правда, сильно мутировавшую. И поворот той части фигуры, где должна находится голова, и решительный хват меча отсылают к волгоградскому оригиналу.
Так или иначе «Большая мать» все-таки оставит «большой след» и, может быть, даже создаст политический прецедент. Ведь в Госдуме под искусствоведческий шумок уже начали разработку нормы «о защите от осквернения художественных образов, произведений литературы и искусства, посвященных Великой Отечественной войне». Об этом рассказала одна из подписантов жалобы на Кулика — Елена Ямпольская. Таким образом, художники должны будут «мобилизовать» свое творчество и ограничить себя в поиске образов, имеющих политические коннотации. Во благо их самих же!
Важно добавить, что оскорбительность «Большой матери» увидели не сразу, а спустя 5 дней работы выставки. Почему непотребные намеки «художественного высказывания» Кулика не вычислили еще на этапе отсмотра экспозиций, входящих в проект «Арт Москва», – неизвестно. Неужели профессиональный взгляд на вещи искусствоведчески подкованных организаторов не смог отличить политическую сатиру от «фигур» половой борьбы?
