3 июня – ИА SM.News. Для среднестатистического обывателя, далекого от юриспруденции, данная информация будет не более чем констатацией факта и набором юридических терминов, но для профессионального юриста, связанного с правоохранительной деятельностью, приведенная выше фраза может сказать гораздо больше. Например, о том, что в действительности, а не на потеху публике, лежало в основе ранее предъявленных экс-президенту Саргсяну обвинений, почему они в предварительном расследовании не могли быть доказанными, и почему суд вынес оправдательный приговор, несмотря на все оказываемое на него политическое и административной давление. Заодно можно понять, насколько законным и справедливым является армянское следствие и правосудие как таковое, когда речь заходит о персонах такого калибра.
Конечно, я не большой знаток тонкостей армянского уголовного законодательства, но точно знаю, что абсолютного большинство норм национального законодательства стран постсоветского пространства восходят к правотворчеству, законодательству и правоприменению Советского Союза, равно как и оно в своей основе имеет Кодекс Наполеона. К тому же надо помнить, что Россия и Армения являются членами Таможенного союза в рамках ЕАЭС, а это значит, что гражданское, налоговое и таможенное законодательство двух стран синхронизировано между собой, имеет общие принципы и терминологию. А раз это так, то смысл каждого юридического термина, используемого в правоприменительной практике в современной Армении, аналогичен российскому, то есть юристы и правоохранители в двух странах говорят на одной профессиональном языке. Это очень важно для понимания того, что я хочу сказать далее.
В российском уголовном законодательстве под растратой понимается самостоятельная форма хищения, то есть неправомерного обращения в свою собственность не принадлежащего виновному, но вверенного ему для какой-либо цели. При этом виновное лицо в корытных целях истратило вверенное ему имущество против воли собственника путем потребления этого имущества, его расходования или передачи третьему лицу. Главным отличием растраты от кражи является то, что при растрате лицо, совершившее преступление данного вида, обладает некоторыми полномочиями в отношении истраченного имущества (например, продавец обязан продавать товар за назначенную цену, а не забирать его бесплатно себе или отдавать его бесплатно покупателям).
Исходя из такого понимания юридической природы такой разновидности преступления против имущества как растрата, можно сказать, что экс-президент Саргсян, в свою бытность главой государства, совершить преступление так растрата средств резервного фонда правительства, выделенных Министерству сельского хозяйства на приобретение дизельного топлива для сельхозпроизводителей в рамках государственной программы поддержки растениеводства, не мог никак в силу следующих причин.
Во-первых, резервным фондом правительства распоряжается или премьер-министр, или профильный министр финансов, но никак не президент, максимум, что он может сделать в этом случае, – дать указание выделить средства Министерству сельского хозяйства на приобретение дизельного топлива для сельхозпроизводителей в рамках государственной программы поддержки растениеводства, но это действие будет полностью соответствовать его властным полномочиям в рамках должностной компетенции. И даже если эти деньги были растрачены кем-то другим в последствии, то это не означает, что президент своим распоряжением организовал их растрату.
kremlin.ru
Растратчиком денег, то есть субъектом преступления, в данном случае может являться или министр сельского хозяйства, или начальник управления растениеводства, в распоряжение которых были выделены деньги из резервного фонда правительства Армении. Конечно, есть вариант предположить, что Саргсян с самого начала был намерен присвоить эти средства государственного бюджета себе, провернув такую многоходовую и сложную по составу участников махинацию, что, наверное, и инкриминировало ему следствие, но для квалификации такого сложного по составу преступления, где замешаны должностные полномочия, существуют иные виды преступных деяний (в России для такого рода случаев в Уголовном кодексе имеются статьи 285 «Злоупотребление должностными полномочиями», 285.2 «Нецелевое использование государственных внебюджетных фондов»).
В любом случае махинации со средствами государственного бюджета относятся к разряду преступлений против государственной власти и интересов государственной службы, но никак не к числу преступлений против собственности. По крайней мере, именно так обстоит дело в странах с развитой системой законодательства, и Армения, я надеюсь, относится к их числу, а если нет, то это уже беда властей и населения именно этой страны, и никого иного.
Также нужно иметь в виду, что обвинения были предъявлены Сержу Саргсяну уже после того, как он весной 2018 года сложил с себя полномочия премьер-министра и, соответственно, перестал был государственным чиновником. Возможно, именно поэтому и только поэтому, чтобы специально подчеркнуть его новый статус, следствие решило предъявить ему обвинения по общеуголовной статье как обывателю и простолюдину, а не по статье со спецсубъектом как госчиновнику, являвшемуся таковым на момент совершения деяния.
Но тогда за этим скрывается не тактическая ошибка органа предварительного расследования, а политический заказ, и вся история с предъявление обвинения, следствие и судом приобретает принципиально иной – далекий от правосудия – окрас. Получается, что Саргсяна и вместе с ним еще 4 человека обвинили в совершении преступления, которое в таком составе соучастников не могло быть совершено в принципе, и вся эта история со следствием была придумана только для того, чтобы оказать на них давлением с использованием правоохранительной системы, чтобы отвлечь их от более существенных дел, например, защиты собственного бизнеса от рейдерства или участия в оппозиционной нынешней власти политической деятельности.
А если это так (заметьте, я говорю об этом как о логическом допущении), то чем тогда в методах политической борьбы сегодняшний прозападный политический режим Никола Пашиняна принципиально отличается от предшествовавшего ему пророссийского политического режима Роберта Кочаряна и Сержа Саргсяна? Получается, что ничем. И тот, и другие сводят между собой счеты, используя друг против друга одинаково противоправные и аморальные средства. И если эта моя точка зрения также соответствует действительности, то сейчас в политической жизни Армении нет абсолютно никакой борьбы идей или политических ориентаций, идет банальная средневековая Bellumomniumcontraomnues – война всех против всех, в которой выигрывает, как бы ни банально это звучало, Азербайджан, последовательно и шаг за шагом возвращающий свои исторические территории из-под контроля армян.
Единственное светлое пятно во всей этой довольно-таки грязной истории – это ереванский суд, который смог подняться над армянской внутренней политикой и вынести оправдательный приговор, сохранив тем самым честь и достоинство армянского правосудия, что вселяет надежду на то, что для Армении не все еще потеряно.
